Сильвия Дэй - Переплетаясь с тобой [Entwined with You]
Снова и снова…
Мои ноги сжались и тело объяло желание. Несмотря на блестящую внешность жителя мегаполиса, Гидеон превращался в зверя за закрытыми дверями, в любовника, который обнажал мою душу каждый раз, когда занимался любовью со мной. Я была беззащитна перед его прикосновениями, была не в состоянии противостоять удовольствию, когда разводила ноги перед этим страстным мужчиной.
Он открыл глаза, их синева захватывала дух. Его ленивая поза совращала так, что мое сердце пропустило удар.
— Хмм, у тебя трахни-меня взгляд, — протянул он.
— Это может быть потому, что тобой приятно владеть, — я выстрелила в ответ. — Просыпаться рядом с тобой это как… получать подарки на Рождество.
Его рот изогнулся в улыбке.
— Для твоего удобства я уже распакован. Батарейки не требуются.
Мое сердце сжалось от тоски. Я так сильно его любила. Я была уверена в том, что не смогу быть равной ему. Он был светом, мечтой, которую я пыталась удержать в руках.
Я судорожно выдохнула.
— Ты восхитительное расточительство для женщины, ты знаешь. Сочный, аж слюнки текут.
— Заткнись.
Он перевернулся, и я оказалась под ним, сама того не заметив.
— Я отвратительно богат, но тебе нужно лишь мое тело.
Я посмотрела на него, обожая то, как его темные волосы обрамляли потрясающее лицо.
— Мне нужно твое сердце в твоем теле.
— Оно принадлежит тебе.
Он положил руки по обе стороны от меня, наши ноги переплелись, волосы на его икрах щекотали мою суперчувствительную кожу.
Я была одержима. Его теплое и твердое тело так отлично подходило к моему. Я вздохнула, ощущая облегчение.
— Мне не нужно было засыпать, — он произнес тихо.
Я вцепилась в его волосы, зная, что он прав. Спать с ним было опасно из-за его кошмаров и атипичной сексуальной парасомнии. Он иногда начинал сходить с ума во сне, и если я находилась слишком близко, то принимала удар и весь закипающий внутри него гнев на себя.
— Но я рад, что ты уснула.
Он поймал меня за запястье и подтянул мои пальцы ко своему рту для поцелуя.
— Нам нужно время для того, чтобы побыть вместе и не заглядывать в прошлое, ожидая опасности.
— Ой, чуть не забыла, Дина Джонс была здесь ночью.
В тот момент, как мои слова сорвались с языка, я пожалела о них из-за стены, возникшей между нами.
Гидеон моргнул, и в ту же секунду вся теплота исчезла из его глаз.
— Держись от нее подальше. Она журналист.
Я обняла его: — Она ищет, чем бы поживиться.
— Ей придется поумерить свой пыл.
— Почему она так заинтересована? Она фрилансер, никто не приставлял ее к тебе.
— Брось это, Ева.
Его уклонение от темы разговора раздражало.
— Я знаю, что ты с ней трахался.
— Нет, ты не знаешь. Но ты должна уделить внимание факту, что я скоро трахну тебя.
Уверенность засела у меня в кишках. Я оттолкнула его.
— Ты обманул.
Он отшатнулся как если бы я ударила его.
— Я никогда тебе не врал.
— Ты сказал мне, что у тебя было больше секса с момента нашей встречи, чем за два последних года. Но в то же время ты сказал доктору Петерсону, что оказывался в постели дважды в неделю. Что из этого?
Ложась на спину, он мрачно уставился на потолок.
— Нам действительно нужно делать это сейчас? Этой ночью?
Его тело было напряжено, язык тела намекал на плохое настроение, моя раздраженность сразу покинула меня. Я не хотела с ним ругаться, тем более из-за прошлого. Что имело значение, так это настоящее и будущее. И мне придется поверить в его верность.
— Нет, не нужно, — произнесла я мягко. Устроившись на боку и чуть подтянувшись вверх, я положила свою руку ему на грудь. Как только солнце взойдет, мы снова будем должны начать притворяться, что мы не вместе. Я не имела понятия, как долго нам придётся играть в эту игру.
— Я просто хотел предупредить, что она копает под тебя. Остерегайся её
— Доктор Петерсон спрашивал про встречи сексуального характера, Ева, — он произнес ровно, — что необязательно подразумевает секс, насколько я могу судить. Я не знал, что нужно было сразу заявить об этих различиях во время ответов на вопрос. Так позволь мне быть честным: я приводил женщин в отель, но я не перепихивался с каждой из них. Если это и случалось, то это было исключением.
Я подумала о сексодроме, находившемся в одном из его многочисленных отелей. Гидеон отказался о него, спасибо Господи, но я не забыла.
— Может быть, было бы лучше, если бы я не слышала об этом больше.
— Ты начала эту тему, — он огрызнулся. — Сейчас я просто ее комментирую.
Я вздохнула: — Достаточно справедливо.
— Были времена, когда я не мог находиться наедине с самим собой, но я не хотел ни с кем разговаривать. Я не хотел даже думать, позволяя себе только чувствовать. Мне нужно было отвлечься, и в этом огромную роль играл мой член. Ты можешь это понять?
К сожалению, я могла, вспоминая времена, когда я вставала на колени перед парнем только для того, чтобы отключить мозги на время. Такие встречи никогда не отличались ни прелюдиями, ни сексом.
— Ну так она из тех девушек, которых ты имел, или нет? — я ненавидела себя за этот вопрос, но нам нужно было обсудить эту тему.
Он повернул голову, чтобы взглянуть на меня.
— Один раз.
— Ты был пьян?»
— Нет, о Господи, — он потер свое лицо. — Что, черт возьми, она тебе сказала?
— Ничего личного. Она упомянула, что у тебя есть ‘темная сторона’. Я поняла, что она это намек на сексуальную жизнь, но не стала расспрашивать о деталях. Она вела себя так, словно у нас есть сходство, потому что мы обе были брошены тобой. “Братство брошенных Гидеоном”.
Он смотрел на меня ледяными глазами: — Не злорадствуй, к тебе это не относится.
— Эй, — я нахмурилась. — Прошу прощения. Я не пыталась быть полной стервой. Ну может быть чуть-чуть. Я думаю, я имею право.
— Что я мог поделать тогда, Ева? Я не знал о твоем существовании, — голос Гидеона стал глубже. — Если бы я знал, что ты где-то есть, я бы начал охоту за тобой. Я бы не ждал ни секунды. Но я не знал, и довольствовался малым. Так поступила и ты. Мы оба тратили себя на не тех людей.
— Да, мы — идиоты и засранцы.
Пауза.
— Ты сердишься?
— Нет, все хорошо.
Он уставился на меня.
Я засмеялась.
— Ты был готов поругаться со мной, верно? Мы можем поругаться, если ты хочешь. А по мне, так я бы хотела снова быть уложенной на постель.
Гидеон скользнул ко мне. Взгляд на его лицо, выражающее облегчение и благодарность, отразился острой болью в груди. Я вспомнила, как важно было для него то, что ему доверяют и делятся с ним правдой.
